Хочется вспомнить и о том, как на заре независимости, в начале 90-х, на только что родившемся радио «Хабар», первым директором и одним из создателей которого был Илья Владимирович Синельников, появилась первая в Казахстане программа для русскоязычной аудитории «Рассказы о казахском языке».

Эту программу Илья Синельников вел вместе с академиком АН РК, директором Института языкознания им. Ахмета Байтурсынулы Абдуали Кайдаровым. Рассказывая о казахском языке, они говорили не только о его многообразии, богатстве и тонкостях, но и рассматривали язык как живой организм, который активно адаптируется к современной жизни, становясь частью интернет-пространства, вбирая в себя новые реалии и понятия.

Абдуали Кайдаров и Илья Синель­ников понимали, что внедрять язык в приказном порядке бессмысленно, языком надо заинтересовать людей, привить к нему уважением и тем самым вызвать желание им овладеть. Это был правильный путь, о чём свидетельствовала многочисленная почта, которая приходила в редакцию.

Но прикоснуться к казахскому языку Илье Владимирову довелось ещё раньше, когда он сразу после окончания филологического факультета КазГУ молодым журналистом был принят в редакцию детских программ Казахского радио. Талантливый человек, Синельников был там, как говорится, нарасхват: не только готовил многочисленные передачи, но и сам писал сказки, перекладывая казахские легенды на русский язык – например, историю о волшебной птице Самрук.

Был я юноша, стал я дедушка.

А домбра моя – все как девушка.

Голос мой седой, как сугроб зимой,

А домбра поёт молодой струной…

Уж не так ли вдруг

Песнь поёт Самрук?

Его сказки изданы в авторском сборнике «Серебряные трубочки», который был презентован в конце 70-х годов на Московской международной книжной ярмарке.

Позже Синельников, изучив казахский язык , профессионально занялся переводом казахских литераторов на русский. Например, перевел несколько рассказов для сборника «Вальс любви» писателя и композитора Ильи Жаканова, который вышел в печать в 1987 году в издательстве «Өнер».

В 70-е годы Илья Владимирович перешел на телевидение, где также был автором многочисленных программ, таких, например, как «История в кадрах».

Кстати сказать, на телевидении Илья Владимирович встретил свою любовь Жанну Ахметову, которая была телевизионным редактором. Вместе они прожили полвека, воспитали сына, которому дали «пограничное» имя: для казахских дедушек и бабушек он был Арсеном, а для русских – Арсением. Мальчик рос в атмосфере любви и уважения двух великих культур – русской и казахской. «Арсешке, сынишке, все мои книжки. Эта книжка первая, будет ещё, наверное»,– так отец подписал сыну свою первую книжку сказок.

Сама жизнь сделала Илью Синельникова интернационалистом. Его мать, Евгения Андреевна Коваль – киевлянка с ленинградским дипломом, преподаватель английского языка. В Алма-Ату она была эвакуирована во время войны.

По отцовской линии корни Синельниковых уходят в стародавние верненские времена. Прадед Ильи Владимировича – его высокоблагородие Григорий Николаевич Исаев – был мировым судьей 2-го участка Жаркентского уезда Верненского судебного округа. По линии другого прадеда у Синельникова текла грузинская кровь.

Любимая жена Жанна добавила в этот родовой интернационал казахскую ветвь. Так что Илья Владимирович органически не принимал национализм в любых его проявлениях, придерживаясь общечеловеческого принципа, что все люди – братья.

Из золотой когорты профессионалов

Для меня Илья Синельников был старшим товарищем, коллегой и даже в какой-то степени наставником, потому что рядом с ним начинался мой путь в журналистику. Вместе мы проработали не один год в общественно-политической редакции Гостелерадио КазССР, которую он возглавлял в 80-е годы.

Каким он был? Прежде всего, не похожим на других: слишком много знал, слишком хорошо умел выстраивать фразы, хотя и не чуждался острого словца, слишком по-своему, по-синельниковски относился к окружающим. Он сразу словно видел человека насквозь, не очень умного мог мгновенно припечатать меткой фразой. Афористичность, сарказм были его стихией. Он все анализировал, сложное разлагал на простое, мог доступным языком объяснить замысловатые понятия. Некоторые его побаивались за острый язык, за «умность». При этом Илья Владимирович был чужд интригам, не участвовал в подковерных играх, а если кого-то и обходил по карьерной лестнице, то только благодаря своему высокому профессионализму.

Илья Синельников был из той золотой когорты журналистов, для которых журналистика была больше, чем профессией, через неё он смотрел на мир, оценивая его, стремясь понять, «во всем дойти до самой сути». Он был яркой личностью, как сказали бы сейчас – харизматичной, что сразу выделяло его. Не случайно руководство доверяло ему вести самые ответственные программы.

У Синельникова был свой, особый авторский стиль, который узнавался сразу, с первой же фразы. Он вел беседы со знаковыми людьми, и таких передач у него было огромное количество, ведь Илья Владимирович работал и в литературной редакции Гостелерадио. Достаточно сказать, что его собеседниками были Морис Симашко, Герольд Бельгер, Мурат Ауэзов, известные в 80–90-е годы учёные, политики, архитекторы…

Он искусно выстраивал нить диалога, задавал оригинальные, порой даже неожиданные для собеседников вопросы, заставляя их максимально раскрыться. В итоге получались очень интересные интервью, которые всегда вызывали живой отклик аудитории.

Меня всегда поражало, как Синель­ников работал с текстом. У него было потрясающее чувство слова, он мог читать «между строк», глубоко вникая в подтекст. Сразу чувствовал фальшь, не принимал затертые избитые фразы. Выражаясь современным языком, был креативен, мыслил всегда творчески, был полон планов.

Был у Ильи Владимировича ещё один талант – педагога, и многие студенты-журналисты проходили у него практику. Он не только щедро делился с ними своими знаниями и тайнами профессии, но и помогал писать дипломные работы. Он поразительно умел находить общий язык с молодыми, при этом никогда не был для них этаким мэтром, был прост и доступен. В то же время жестко отчитывал за разгильдяйство, не терпел халтуры.

Думаю, многие из ныне состоявшихся журналистов именно ему обязаны свои­ми жизненными и профессиональными успехами.

Синельников был всесторонне образованным человеком, независимо мыслящим, не подстраивался под конъюнктуру, критически оценивал происходящее, в то же время уважал чужое мнение, даже если оно и расходилось с его собст­венным, тонко чувствовал и понимал искусство.

И вот что удивительно: во времена нашей совместной работы я никогда не слышала, чтобы он читал свои стихи, как это любят делать другие поэты. Поэтому для меня стало неожиданностью, когда лет 10–15 назад (а к тому времени пути наши давно разошлись) он подарил мне небольшую книжку своих стихов.

– У отца при жизни вышли два поэтических сборника, а также были многочисленные поэтические публикации в журналах, – рассказал его сын Арсен. – Первый сборник увидел свет в 1999 году. Называется он лаконично «Свои слова». Он посвятил его маме с эпиграфом: «Жерфуле о себе». Сборник тиражом в 1 000 экземпляров разошелся быстро. У нас дома осталось только два.

«Поэт – Я совесть.⁄Слог мой безупречен.⁄Ты, между нами говоря,⁄не божьей милостью увенчан,⁄а милостыню словаря». Так отец вступил в контакт с поэтической сутью, каковой, на его взгляд, является совесть поэта. Второй сборник «Атакент», состоящий из четырёх поэтических легенд, издан в 2008 году. Это четыре истории о востоке и нравах, чувствах и переживаниях, – говорит Арсен Синельников.

В 1997 году Илье Владимировичу была вручена высшая на тот момент награда журналистского сообщества – премия «Алтын жұлдыз – Золотая звезда» за цикл передач «Символ Родины», «Беседы о казахском языке» и другие.

Для Синельникова всегда были важны такие понятия, как честь, совесть, порядочность, гуманность. Он ценил людей за преданность, не прощал предательства.

После развала Союза наши с ним профессиональные дороги разошлись: я сменила радиожурналистику на газетный жанр, Илья Владимирович стал основателем и первым директором радио «Хабар». Мы редко пересекались, но меня грело, что в алматинской журналистике есть такой автор, как Илья Синельников.

К сожалению, сейчас мне приходится писать о нём в прошедшем времени – вот уже год, как Ильи Владимировича нет с нами. Но, как сказал мудрый Герольд Бельгер, «человек жив, пока о нём помнят». Мы помним.