В конце сентября с депутатским запросом к Генеральному прокурору о здоровье экс-министра здравоохранения Доскалиева обратился мажилисмен Марал Итегулов. В петиции говорилось, что 25 сентября у Доскалиева случился инсульт во время допроса в финансовой полиции и на следующий день он был доставлен в Научный национальный медицинский центр в коматозном состоянии. Парламентарии сетовали, что таких последствий можно было бы избежать, если бы пациенту своевременно была оказана медицинская помощь и просили провести расследование и выяснить, почему здоровый и полный жизненных сил человек доведен до такого состояния. А на днях независимая медкомиссия вынесла заключение, что у экс-главы Минздрава нет признаков инсульта, после чего районный суд Астаны санкционировал его арест сроком ещё до двух месяцев. Мы обратились к сенатору Ирану АМИРОВУ, чья подпись тоже стоит под депутатским запросом, разъяснить ситуацию.

– Иран Амирович, по заключению независимой медкомиссии фактическое состояние Доскалиева не соответствует ранее поставленному диагнозу. По мнению врачей, «объективных свидетельств, подтверждающих остановку сердечно-сосудистой деятельности, как это указано в истории болезни экс-министра, не имеется. Признаки перенесенного инсульта, острого нарушения мозгового кровообращения также отсутствуют, что подтверждается произведенными компьютерными и магнитно-резонансными томографиями головного мозга». Как это понимать? Кому верить, спрашивают пользователи нашего сайта – медикам, Генеральной прокуратуре или Доскалиеву?

– Скорее всего, независимой медкомиссии. Профессионалы, наверное, разобрались в этом. Но меня смущает одно обстоятельство. Если ранее поставленный диагноз действительно не подтвердился, то почему Доскалиева до сих пор держат в медицинском центре? Во всяком случае, до вчерашнего дня держали. Значит, его состояние все же вызывало опасение и лечение, видимо, он продолжал и продолжает принимать? Поэтому, кому верить, я не знаю, но надо, наверное, полагаться на заключение комиссии, хотя я не знаю, что это за комиссия, кто в неё входил, ведь врачи, поставившие новый диагноз Доскалиеву, не названы.

– В новостях говорится, что в составе этой комиссии были приглашенные профессора органов здравоохранения России.

– Не наши? Тогда, наверное, можно верить (почему заключение независимых экспертов не было опубликовано? – Т.Н.).

– Говорят, Доскалиев адекватен, на вопросы отвечает по существу, нарушения речи не наблюдается. Вы видели его?

– Последний раз я его видел ещё до ареста, где-то полтора месяца назад, когда открылась Сессия Парламента. Тогда он находился вполне в нормальном состоянии. Болезненное состояние появилось и обострилось у него в результате возбуждения уголовного дела и взятия его под стражу.

– Вы – один из сенаторов, подписавших депутатский запрос к Генпрокурору по защите Доскалиева. Сейчас Вам не стыдно, что подписали этот документ? Люди думают, что депутаты «крышуют» воров и преступников.

– Я никого не защищал, я поставил только один вопрос: раз Доскалиев был взят под стражу и находился под охраной, то почему ему своевременно не была оказана медпомощь? Если бы ему своевременно оказали квалифицированную врачебную помощь, то он бы не дошел до такого состояния. Вот это единственный вопрос, который я поставил, и подписался.

У нас это не первый случай, когда преступление совершают люди высокого ранга. А почему Аблязов миллиардные суммы похитил, а на свободе? Судя по материалам дела, Доскалиев совершил преступление, но как юрист и бывший судья заявляю, что в данном случае это надо квалифицировать не как превышение должностных полномочий, а как получение взятки. Как видно из сообщений адвоката Доскалиева, он ничьи интересы не затрагивал, а государственные – тем более. Сегодня утром я узнал, что финпол всё-таки предъявил ему обвинение не только в превышении власти, но и получении взятки в особо крупном размере и это правильно.

Или взять бывшего председателя Агентства по статистике – многомиллионные суммы похищены во время переписи населения и сейчас она находится в бегах. Почему в своё время не были избраны соответствующие меры пресечения? Подобные примеры можно и дальше перечислять.

– Были слухи, что Доскалиев вроде пытался выехать в Канаду и скрыться там…

– Если бы он действительно опасался финполиции, то мог бы выехать за пределы Казахстана. Я его не один десяток лет знаю. Мы в районе вместе работали, в области. Это порядочный человек, хороший врач, он и раньше был министром здравоохранения. Я не думаю, что он бы выехал в Канаду, да так и остался там. Ведь в СМИ есть и такая информация, что в Канаду Доскалиев не один выезжал, туда намечалась командировка целой комиссии по обмену опытом.

– Сначала Сарыаркинский районный суд Астаны санкционировал арест Доскалиева на десять суток. А вчера, 12 октября, при полной поддержке органов прокуратуры арест продлили ещё на два месяца. Можете спрогнозировать дальнейшую судьбу обвиняемого? Будет ли он выписан из больницы и водворен в изолятор временного содержания и придётся ли ему держать ответ на скамье подсудимых? Спасут ли его от уголовной ответственности отзывы о нём – грамотный специалист, хирург от Бога и т. д.?

– Не спасут. Как бы о нём не отзывались, его, во-первых, взяли под стражу из министерского кресла. Во-вторых, он находится сейчас под арестом, срок которого, как вы сами заметили, продлили. Думаю, органы преследования собрали достаточно доказательств его вины. Как я уже сказал выше, совершенное Доскалиевым преступление – не превышение власти, а получение крупной взятки, а это намного тяжелее, чем превышение власти и человек за это должен нести ответственность перед судом, независимо от ранга и занимаемой должности. Поэтому я не думал, что его освободят. А где его дальше будут держать – оставят в больнице или поместят в изолятор временного содержания – будет зависеть от его здоровья, хотя по сообщениям СМИ его должны перевести в СИЗО города Астаны.

– До парламентария Вы всю жизнь были судьей. Скажите, пожалуйста, можно ли простить Доскалиеву его грехи с условием возмещения нанесенного ущерба (возврат указанных в материале дела квартир) и разрешить ему дальше заниматься врачебной деятельностью, оперировать людей, спасать человеческие жизни?

– Меру наказания изберет суд, я за него отвечать не могу. Но если суд признает Жаксылыка виновным в совершении преступления, то при вынесении приговора обязательно должны учитываться личность подсудимого, исключительно положительные характеристики и высокий профессиональный уровень. В исключительных обстоятельствах это обязательно должно учитываться и служить смягчающим фактором.

– Историю с Доскалиевым можно расценивать как исключительное обстоятельство?

– Почему бы нет? Таких высокопрофессиональных хирургов в Казахстане единицы. Полагаю, что он все возместит, все вернет. Наверное, органы преследования уже наложили арест на его имущество в доход государства. Мне очень жаль, что с Доскалиевым так получилось.

– Почему жаль?

– Ну, душа же, человек живой, кто знает, почему так случилось. Я же говорил вам, что давно знаю его и никогда он вроде вещизмом не занимался. Мы с ним вместе работали в Алгинском районе Акюбинской области, он был заместителем главного врача районной больницы, а я – председателем суда. Потом он учился в Москве, потом долгие годы работал в Алма-Ате, позже возглавил Медакадемию, оттуда выехал сюда, в Астану, ну а дальше вы его судьбу знаете.

– Какие лучшие личностные его качества Вы бы могли отметить?

– Он человек с большой буквы, доброжелательный, готовый помочь людям, человечный. Чувствует высокую ответственность за порученное ему дело. И, конечно же, отмечу его честность и преданность клятве Гиппократа. Я его знаю только с положительной стороны, отрицательные качества не замечал.

– По мнению наших читателей, у нас любого министра можно смело брать за руку и вести в суд. А Вы как считаете?

– Нельзя сказать однозначно. Я не знаю, передают ли моё выступление по телевизору, но при закрытии прошлой Сессии Парламента, когда утверждали бюджет 2009 года и в этот раз, когда дополнительно выделили 131 миллиард тенге, я говорил, что любая общественно-экономическая формация имеет свои особенности. При советской власти была статья, предусматривающая хищение в особо крупном размере – в сумме десять тысяч и более рублей. Так вот, в то время к уголовной ответственности по этой статье был привлечен не один десяток руководителей. Они получили длительное лишение свободы, а некоторые были приговорены даже к исключительной мере наказания – к расстрелу. Приговоры приведены в исполнение. А в наше время, пока полмиллиарда не похитишь, не возбудят уголовное дело и не посадят.

Мы просто видимость борьбы создаем. 131 миллиард – остаток неосвоенных средств. А как осваиваются средства? Как проводятся тендеры? Мы видим, как они проводятся. Пока откаты не получат – десять, двадцать, тридцать процентов – тендер не выиграешь. Отсюда и результат. Сданные в эксплуатацию мосты рушатся, принятые дороги проваливаются, многоэтажные дома дают трещины. Заказчики не могут требовать качества, потому что откаты хорошие заранее получили. Мы все видим это и молчим. Есть хорошая казахская пословица «Ауруын жасырган оледи», что в переводе на русский язык означает «Скрывающий болезни – умрет». Почему наше общество должно скрывать эти болячки? Проверять надо беспощадно таких бессовестных людей и привлекать их к уголовной ответственности, и определять им меру наказания в соответствии с содеянным. К сожалению, не все депутаты так настроены.

– Уголовное дело в отношении Доскалиева возбуждено по махинациям, имевшим место несколько лет назад. Почему эти факты всплыли только сейчас? Где были раньше доблестные стражи порядка? Такая «оперативность» вызывает только умиление…

– К сожалению, в нашем обществе привлечение к уголовной ответственности должностного лица – это уже не привлечение как таковое. Это стало уже политикой. Насколько я знаю из СМИ, всплывшие махинации со стороны Доскалиева были в бытность его ректором Медакадемии. Это где-то 2005-2006 годы. Значит, эти факты надо было вскрыть в этом году...

– То есть, Вы полагаете, что компромат на Доскалиева был состряпан давно, но до поры до времени лежал, ждал своего часа?

– Возможно. Возможно, хранят в папке, пока время не наступит.

– На всех министров есть такое досье?

– Ой, не знаю. Но судя по тому, как проводятся тендеры, надо полагать, что на всех имеется и, ни один министр в данном случае не исключение.

– Вы думаете, министры замешаны в тендерах?

– Ну, как без их ведома и согласия можно провести тендер? Президент страны неоднократно заявлял и предупреждал в категорической форме, что надо прекратить командный метод управления. Любой новый министр, или большинство, обязательно тащит свою команду и абсолютно безвинные люди на местах увольняются с работы. На их места приходят родственники и любимчики новых министров. Это не секрет.

– Уголовное дело возбуждено также в отношении врачей и всех должностных лиц, давших ложные показания по делу Доскалиева. Они признались, что скрывали истинное состояние его здоровья по просьбе самого Доскалиева и из человеческих соображений. В тот момент Доскалиев был ещё действующим министром. Понятно, в такой ситуации подчинённые не могли не выполнить просьбу своего начальника, а тем более, министра. В этой связи, насколько правомерно или корректно возбуждение уголовного дела на врачей?

– Это вопрос не столько юридический, сколько человеческий. Замдиректора Национального научного медцентра Алибек Мустафин по телевизору неоднократно говорил, что критическое состояние Доскалиева действительно подтверждается медицинскими данными. А что, собственно, изменилось сейчас? Его состояние каким было, таким и осталось. Когда он был министром, говорили одно, а как он не стал министром – говорят другое. Я это не могу понять. Это от человека зависит. Такой, видимо, Мустафин человек.

– Может, он попал под прессинг?

– Под каким бы прессингом человек не находился, надо оставаться человеком. Тем более, если ты врач.

Диапазон

По материалам: zakon.kz