Маленький Идрис появился на свет, казалось бы, здоровым. Но после выписки из роддома ему стало плохо. У ребёнка началась рвота, он слабел на глазах. В больнице выяснилось, что у новорождённого суженый кишечник – он не может принимать пищу. Идриса прооперировали. Он стал первым новорождённым, которого с таким диагнозом удалось спасти в Актобе.

Между жизнью и смертью

Светлана не может без слез вспоминать все, что пережила. Идрис был долгожданным ребёнком. Беременность протекала нормально, и ничто не предвещало беды. В больнице предположили, что у младенца менингит, лечили, но состояние его не улучшалось. Через два дня назначили рентгенобследование. Оно и установило, что у Идриса сужен проход из желудка в 12-перстную кишку, организм не мог принимать пищу.

– Нас направили в областную детскую больницу, – вспоминает Светлана. – Это был восьмой день после родов, мальчик весил уже меньше 2 килограммов. Я думала, держу его последний раз. Хирурги сказали, что ребёнку нужна операция, но он был слишком слаб. Две недели сын пролежал в реанимации. Потом была операция и опять реанимация. У ребёнка не было сил дышать, он лежал под аппаратом искусственной вентиляции лёгких. Целыми днями я стояла под дверями реанимации и плакала. Но мальчик выжил. Скоро ему 4 месяца, он весит 5,5 килограмма, хорошо ест. Не знаю, как благодарить врачей, они сделали невозможное.

До того как вернуть к жизни маленького Идриса, хирурги област­ной детской больницы провели операцию ещё одному новорождённому ребёнку. Ерамир Тлеккабылов родился с атрезией пищевода. Так называют нарушение целостности пищеварительной трубки. Ребёнок тоже не может кушать. Слизь, секреты шли в дыхательные пути, могла развиться пневмония. Ерамира привезли в больницу сразу после родов.

– Он третий ребёнок в семье, – рассказывает Айымгуль. – Родился 09.09.09 года. Ребёнка мне долго не приносили, потом сообщили, что у него трахеопищеводный свищ, его отправили в детскую больницу. Я его даже не видела. Муж поехал туда, я оставалась в роддоме. Операция длилась 4 часа. Из роддома я помчалась в детскую больницу. Ребёнок был в реанимации. Я сцеживала молоко и через каждые 2 часа отдавала врачам – они кормили его через зонд. На шестой день Ерамира решили снять с аппарата искусственной вентиляции лёгких. Сказали, если сможет дышать сам, значит, выживет. Он смог. Сына первый раз я увидела на 20-й день после родов. Ему сделали рентген, результат был хороший. После этого ещё несколько раз ребёнку расширяли пищевод, вводили зонд то через нос, то через рот. Ерамир перенес 6 наркозов, несмотря на это, он очень шустрый, старшие дети были не такие.

Родился – на операцию

Врачи боролись за маленькие жизни день и ночь.

– Обе операции длились долго, – рассказывает замглавврача област­ной детской больницы Сагидулла Досмагамбетов. – Представьте, ребёнок 50 сантиметров, над ним стоят 3 хирурга, медсестра, анестезиолог… Идрис поступил к нам истощенный, обезвоженный. Ему реконструировали кишечник, наложили обходной анастомоз. Ерамиру ликвидировали трахеопищеводный свищ, восстановили непрерывность пищевода. Детей мы до сих пор наблюдаем, их жизни уже ничего не угрожает. Таких детей мы оперировали и раньше, но впервые двоих новорождённых удалось спасти. Раньше они умирали, – у нас не было условий для послеоперационного выхаживания. Малейший поворот головы приводит к натяжению линии швов, и может возникнуть осложнение. Детям длительное время надо помогать поддерживать функции жизненно важных органов, в том числе им нужна была искусственная вентиляция лёгких, а у нас стояло оборудование с советских времен. Только с 2005 года начали выделять средства на его обновление. Наконец у нас появились дыхательные аппараты для новорождённых, кювезы. Выживет ли ребёнок, на 70% зависит от послеоперационного ухода. Последние годы из бюджета стали выделять деньги, чтобы наши врачи ездили в ведущие клиники России, учились там оперировать и выхаживать новорождённых с пороками. В частности, в прошлом году наши врачи были в институте педиатрии в Питере. У клиники 70-летний опыт лечения новорождённых. Но в отличие от нас у них лучше пренатальная диагностика. Какие пороки у ребёнка, врачи узнают ещё во время беременности. Там известно сколько новорождённых на этой неделе и из какого роддома по­ступит в клинику. У нас обычно на УЗИ интересуются только полом ребёнка. Атрезию пищевода распознают уже в роддоме. Ребёнок рождается синий, у него пена изо рта, его зондируют и отправляют к нам. Если болезнь не распознают, в первые же сутки у младенца развивается пневмония, и он может умереть. Если будущая мама наблюдалась у врачей, этот порок можно установить и прооперировать ребёнка в первые часы после родов.

– Спинно-мозговую грыжу у нас тоже «ставят» только после родов, – говорит хирург дет­ской больницы Марат Ильясов. – Это порок развития позвоночника и спинного мозга, когда часть спинного мозга выходит наружу. Таких младенцев не оперируют. Но мы можем оперировать новорождённых с пороками диафрагмы, толстого и тонкого кишечника, опухолями.

Откуда больные дети?

Каждый год в области рождаются десятки детей с отклонениями в развитии. У младенцев больные сердце, лёгкие, недоразвитые пищеводы и другие органы. Врождённые пороки – самая частая причина младенческой смерт­ности.

– Это связано с питанием будущих мам, анемией, перенесенными заболеваниями, наслед­ственностью, действием каких-то лекарств, – говорит Сагидулла Досмагамбетов. – Пороки надо устанавливать до родов. Если отклонение в развитии несовместимо с жизнью – прервать беременность. Но 30-40% пороков сочетанные, то есть их 2-3, а значит, шансов на выживание не остается. Процент выживаемости остальных детей зависит от времени выявления заболевания. Такие дети вполне могут жить полноценной жизнью, если их диагноз не связан с поражением центральной нервной системы.

– Можно ли новорождённого ребёнка оперировать в Питере?

– Нет, таких детей сложно транспортировать. Их организм очень чувствителен. Даже перевезти ребёнка из перинатального центра к нам – большая проблема. Их доставляют на реанимобиле, где есть дыхательный аппарат, кювез. Важно, чтобы по дороге не было перепадов температуры. Сами внеутробные условия для младенца – стресс. Транспортировка этот стресс усугубляет. То есть, когда вопрос стоит, как перевезти ребёнка к нам с соседней улицы, о Питере речи идти не может. И наша больница делает успехи в лечении новорождённых детей. У нас есть замечательные хирурги Б. Джаналаев, В. Котлобов­ский, Р.Кенжалина, А. Ергалиев, М. Ильясов, реаниматологи Ж. Сатаев, М.Свиридова, К.Альтаев, Г.Абдуллаева, Ж.Канатбаева и другие специалисты. Спасение ребёнка – это результат работы целого коллектива. И когда ребёнок выживает – это победа. Видеть счастливых родителей ни с чем не сравнимо.

…

…Идрису недавно родители дали новое имя – Аллаберген (данный Всевышним). Ерамир с мамой сейчас гостит в Уральске. Эти детки ещё не знают, кому они обязаны своей жизнью…

Альмира Алишбаева