Адвокат из Алматы, не раз видевшая религиозных экстремистов и террористов в тюрьмах, рассказала, как их там содержат, и каким образом террористы вербуют людей.

– Как именно вербуют религиозные экстремисты? Какие мотивы толкают людей, чтобы согласиться на их уговоры?

– В основном, это люди верующие искренне, но необразованные в религиозном смысле и с социальными проблемами. И такому человеку обещают чуть ли не «рай на земле», если он будет «истинным мусульманином». Для экстремиста истинный мусульманин – тот, которого можно постепенно подчинить своей воле. Метод убеждений используется как основной. Других берут на «крючок». К примеру, один из подсудимых рассказывал свою историю. Он приехал в город, рано женился, ни квартиры, ни работы, устроился на рынке продавцом, хозяин бутика убедил его, что все его беды от «кафиров». Он заставил свою супругу надеть хиджаб, читать намаз. Никто не спрашивал, хочет ли она носить хиджаб, читать намаз.

– Довелось ли побеседовать с девушками, которые носят хиджаб? Что они говорят?

– Да, две девушки рассказали историю, как они начали носить хиджаб. Они были студентками, денег нет, родители далеко. Встретили человека, который занял деньги, они не смогли вернуть вовремя. Тогда тот поставил условие: пока не вернут деньги, они должны носить хиджаб. Сейчас вербовщиков немало из числа образованных и успешных бизнесменов.

– Как выявляют людей из нетрадиционных течений?

– Это внедрение, создание конспиративных организаций и так далее. При имитации преступной деятельности человек ведёт себя как готовый на совершение преступления. Он имитирует реального преступника, на самом деле не являясь им. Это часто выявляет лиц, которые действительно совершают или готовятся совершить преступление. Часто внедрения проходят через знакомых или близких к интересуемому лицу. «Внедренный» становится членом группировки, затем приближенным, и оперативники получают нужную информацию для раскрытия преступления. После выявления радикалов и их задержания идёт досудебное расследование. Легко ли доказать экстремистские действия подозреваемых? Проблема – проведение экспертизы, чтобы установить религиозную рознь. Часто заключения экспертов оставляют желать лучшего. В стране не хватает теологов и религиоведов разных школ, поскольку каждое религиозное течение превозносит себя.

– С какими препятствиями сталкивались вы?

– Во время досудебного расследования ущемлялись права моих подзащитных. Самые распространенные нарушения – доступ к адвокату. Правоохранительные органы под любыми предлогами пытаются устранить неугодного защитника и пригласить адвоката, который их устраивает. Сотрудники не дают свиданий с родственниками, вызывают на следственные действия и держат сутками в ИВС, в зданиях ДВД, УВД и не проводят следственных действий. Всеми своими действиями показывают, что, мол, адвокат у тебя плохой. А если бы был сговорчивей, все было бы по-другому. Иногда «включают» карцер в СИЗО. Доказать незаконность помещения в карцер сложно. Также имеют место незаконные прослушки разговоров адвоката и его клиента.

По словам Айман Умаровой, при расследовании дел по экстремизму и терроризму часто необоснованно засекречиваются доказательства.

– Ни самому обвиняемому, ни его адвокату не дают ознакомиться со всеми доказательствами по делу, и суды выносят обвинительный приговор, – говорит адвокат. – Участие самого обвиняемого и его адвоката становится формальным. К примеру, уголовное дело в отношении Сакена Тулбаева, который был осужден за участие и руководство экстремистской организацией и распространение экстремистской литературы. Ни во время следствия, ни в судах первой и апелляционной инстанций нам не дали ознакомиться с материалами, на основании которых его осудили. Листовки, которые являлись вещественными доказательствами, противоречили обвинению. Так как Тулбаев обвинялся в принадлежности к запрещенной организации «Таблиги Джамаат (Джамагат)», которая была признана судом экстремистской. Cодержание странное, не присущее организации «Таблиги Джамагат», так как «таблигатовцы» – приверженцы ханнафитского мазхаба, они занимаются зачастую миссионер­ской деятельностью, работая по принципу «от двери к двери» распространением листовок.

– Опишите картину пребывания осуждённых за экстремизм и терроризм в исправительных учреждениях.

– Зеки называют их «намазханами». Если скажу, что в наших учреждениях имеют место пытки, никого не удивлю. Но если и пытают, то это в большинстве случаев никакого отношения не имеет к статье, по которой осужден подозреваемый. Но есть вещи, которые неприемлемы для верующих: когда заставляют снимать штаны во время обыска, дотрагиваются до них, не дают возможности брать с собой Коран. Все эти действия воспринимаются ими как унижение. Кто-то терпит, кто-то сопротивляется. И когда за такое «сопротивление» отправляют в карцер и пишут, что он не подчинился режиму содержания, они молча переносят это и их «устраивает» такое обоснование, Они не хотят, чтобы описали то, что с ними делают.

– Какие методы противодействия терроризму и экстремизму, на ваш взгляд, результативные?

– Методы должны быть разнообразными, это однозначно. Но я против использования только карательных методов. Разумеется, когда совершено преступление, должно быть и наказание. Однако, о будущем нужно заботиться намного раньше, то есть проводить превентивные меры. Считаю, что нужно использовать как основные методы переубеждение и осведомленность. Переубеждение должно быть основано на грамотной подаче веры, а осведомленность – на доверии общества, которое должны завоевать сотрудники правоохранительных органов. Эти методы очень важны, так как социальная память радикальных мусульман призывает к восстановлению халифата. Отсутствие центрального исламского института предрешило неспособность справиться с религиозным конформизмом.

И ещё, на мой взгляд, не нужно навязывать всем верующим ответственность за жестокое поведение единоверцев. Не нужно увязывать истинно верующих людей с кровавой стратегией террористов. Подозревая в экстремизме или терроризме всех или почти всех мусульман, мы можем развить межрелигиозную конфронтацию. Террористы выходцы из мусульманских стран, но угрожают они и исламу, и обществу.