В список жизненно необходимых лекарств, которые выдают бесплатно, с этого года добавился ещё один – метадон, заменитель героина. Каждое утро наркоманы выпивают сироп при враче, расписываются и уходят. Больные не колются, не заражаются, не распространяют ВИЧ, могут работать. Но получают метадон только 27, а наркоманов в области около 2 000. Нужно ли в Актобе открывать дополнительные пункты раздачи метадона?

В Казахстане метадон для наркоманов применяют с 2008 года. Начинали его выдавать в Темиртау и Павлодаре, с 2012 года используют и в Актобе. В этом году впервые деньги на метадон выделили из областного бюджета. До этого он не был даже сертифицирован. Метадон завозили для научных целей, опиоидную заместительную терапию проводили при поддержке глобального фонда борьбы со СПИД, туберкулёзом и малярией. Наркологи уверяют: проект себя оправдал. За 4 года 27 человек вернулись к нормальной жизни. Ещё 5 ждут, когда их переведут на метадон. Но это непросто. Больных тщательно отбирают.

На метадон переводят наркоманов со стажем и тех, кто неоднократно лечился. Обязательно согласие пациента, возраст 18 лет и старше. Пациенты обязуются посещать кабинет ежедневно, регулярно сдавать анализы. Их проверяют на употребление уличных наркотиков, а при их выявлении удаляют из программы.

– Мы хотим открыть в Актобе ещё одну точку раздачи метадона, но нужно охраняемое здание с камерой, железной дверью, нужны дополнительные штаты, а значит, деньги, – говорит замглавврача облнаркодиспансера Есенаман Нысанов [на фото]. – Противники метадона и без того говорят: зачем наркоманам на наркотики дают бюджетные деньги? Но по статистике один наркоман тянет за собой ещё 16 человек. Метадон это исключает. К тому же доза метадона стоит 183 тенге, а курс лечения наркомана в стационаре 194 тысячи. Метадон сейчас выпускают в Шымкенте, в год его закупка обходится примерно в 3 миллиона тенге. Применяя его, мы закрываем путь для распространения ВИЧ и гепатита, которые передаются через кровь. В соседней России метадон не применяют, и там уже около миллиона ВИЧ-инфицированных. Сколько раз пьяных и наркоманов снимали с российских поездов, привозили к нам. Проверяем – у них ВИЧ. Там реально много инфицированных. Для метадона шприц не нужен, это сироп. Кайфа от него нет, но он блокирует желание колоться. У каждого своя доза, её тщательно рассчитывают. Действия метадона хватает на сутки, других наркотиков – всего на несколько часов. Из 27 получающих метадон 8 человек работают. Родственники пациентов говорят, что в их семью вернулось спокойствие. У этих наркоманов нет необходимости искать дозу и воровать.

– Но кто-то же уходит, не желая оставаться в программе…

– За 4 года в проекте участвовали 76 человек. Одни уходят, другие приходят. Добровольно отказались 20 больных. Одному не хочется ездить в пункт раздачи – далеко, пункт в Актобе один, другому захотелось кайфа. Эти больные уже поступали в наркодиспансер с алкогольной интоксикацией. Они стали пить и употреблять наркотики. Но 27 человек получают метадон 3-4 года и не хотят уходить. Они очень переживали, когда в прошлом году программа заканчивалась – проект глобального фонда был рассчитан на 3 года.

Средний возраст актюбинского наркомана 35-50 лет. Дольше они просто не живут. Путь героину в городе перекрыли, «крокодилу» тоже – аптеки строго контролируют, и наркоманы сейчас перешли на пищевой мак. Его мешают с растворителем и колют. От этого яда разрушаются кости, но отказаться от дурмана больные уже не могут. В пищевой мак добавляют глазные капли тропикамид. По заключению учёных от таких инъекций умирают в течение 2 лет. В 40 лет мужчины еле ходят с палочкой.

– Среди наркоманов есть 25-летние девушки, были бывшие спортсмены, – говорит врач. – Одного больного, помню, привела мама. Он был её единственным сыном. Мы этого парня лечили неоднократно, потом он исчез, а недавно появился. Оказалось, отсидел. В 40 лет он выглядит как старик, весь больной, седой. Мама его умерла, институт он бросил, дом промотал. Наркоманами часто становятся не агрессивные, воспитанные люди, не умеющие сопротивляться или, наоборот, целеустремленные – творческие люди, спортсмены. Часто они из благополучных семей. На иглу их подсаживают, потому что есть что тянуть. Когда нечего, к ним и интерес теряют. Вначале родные о болезни не догадываются, потом скрывают, лечат где-то вне города, а когда больные попадают к нам, уже эффекта нет. Поэтому метадон это выход. Из 27 человек, его получающих, 6 – женщины, у них есть семьи, дети. Благодаря метадону люди живут нормальной жизнью. Один сошел и с иглы, и с метадона. Такое возможно, если постепенно сбавлять дозу.

Мая – одна из тех, кто уже 3 года получает метадон. Ей за 40, у неё 4 детей. Старший взрослый, есть двойняшки – отличники и маленький Кирилл. Майя сидела 6 раз, кололась с 20 лет.

– Сколько я потеряла денег и квартир, подумать страшно, – говорит она. – Сын вырос в дет­доме. После 6-й отсидки решила: освобожусь – выйду замуж, рожу, колоться больше не буду. Появилась семья, муж у меня предприниматель, дети родились… Но однажды я сорвалась. Муж ругал, бил, потом привёл в наркодиспансер. Уже 4 года я на метадоне, стала нормальной женщиной. Если бы не метадоновая программа, дети были бы в детском доме, а я скиталась.

Майя уже 3 года волонтёр СПИД-центра. Она хорошо знает наркоманские притоны, раздает там шприцы, собирает использованные, сдает в СПИД-центр на утилизацию.

– В области 290 ВИЧ-инфицированных, 126 из них употребляют инъекционные наркотики, – говорит замруководителя СПИД-центра Айбарша Туребаева. – В 43,4% случаев заражение произошло через общий шприц. Для предупреждения ВИЧ и других болезней мы раздаем наркоманам бесплатные шприцы. Помогают волонтёры, среди них те, кто на метадоне. Они хорошо знают городские притоны, им доверяют. Волонтёры разговаривают с наркоманами, приводят их сдавать кровь. Постоянный охват около 50 человек. Это неоценимая помощь. У метадоновой терапии есть свои плюсы, но насколько благодаря этому сократилось число ВИЧ-инфицированных, сказать сложно. На метадоне всего 27 человек, это не так уж много. Всех, конечно, на него не переведешь, но, думаю, программу надо расширять.