О татарской школе, Бердычевском училище и тифе во время войны рассказывает Ильдус Закиржанов [на фото].
О татарской школе, Бердычевском училище и тифе во время войны рассказывает Ильдус Закиржанов [на фото].
На фронт из нашей семьи ушли два брата и отец. Я тогда был маленький, в 45-м только пошел в первый класс. Отец мой Хаким Нигмаджанович Закиржанов воевал ещё в Первую мировую. В 1914 году, когда ему было 19 лет, отца призвали в царскую армию. В семейном альбоме сохранилось фото того времени. В Великую Отечественную отца призвали вновь. Сначала на трудовой фронт – строить Орский никелькомбинат, в 1944-м – на войну. Армия тогда понесла большие потери, началась тотальная мобилизация. В 41-м «стариков», которым было по 45 лет, не брали, потом они пригодились. Отец вернулся в сентябре 45-го, но прожил недолго. Вспоминая о войне, он говорил: «Вторая была страшнее, людей крошили только так».
Где сидит Левитан?
Мы жили в Татарской слободке – это район в старой части города, который начинается от телевышки. Каждый в то время выживал, как мог. Немного легче было тем, у кого была корова, но это тогда было большой редкостью. У нас коровы не было, но мама – оренбургская татарка – вязала пуховые платки, и это нас выручало. Ещё на отца давали пособие. Мы, мальчишки, по ночам стояли в очереди за пайкой хлеба. Магазинчик находился рядом с типографией, а типография – на месте старой мечети. Хлеб давали по количеству людей в семье. Нас было трое – давали 400 граммов, но нормы менялись. Только в 1947-м карточки отменили. Самым вкусным в войну для детей был жмых – оставшиеся после выжимки масла семена. К нам откуда-то из Средней Азии попадал жмых хлопкового масла. Вообще, он предназначался для скота. Людям жилось тяжело. Был тиф. Больных сразу определяли в больницу. Рядом с нами располагался госпиталь.
Было, помню, радио – чёрная тарелка на столбе, откуда мы слушали голос Левитана. Я всё время думал, откуда он говорит. Не мог понять, где он там сидит.
В 43-м в Актюбинск привезли пленных немцев. Они строили цеха рентгензавода и дома в жилгородке. В 44-м к нам переселили ещё и чеченцев. Их расселяли по районам, люди с ними делились всем, что у них было. Тогда все было проще – война и лишения объединяли людей.
В одном строю с Бондаревым
Моего брата Анварбека забрали на фронт в ноябре 42-го. Ему было 18 лет, он стал курсантом первого набора второго Бердычевского пехотного училища, размещавшегося в Актюбинске на месте нынешней школы №6. С Анварбеком вместе учился писатель Юрий Бондарев. Им должны были дать лейтенантские звания, но первые курсанты не доучились, их спешно призвали на фронт. Помню, брат забежал домой попрощаться с матерью, поднял меня на руки, поцеловал, и больше я его не видел. Рядом с братом был русский парень. Возможно, это и был Юрий Бондарев.
Военкомат располагался возле базара. Солдаты колонной шли на вокзал, их грузили в «телячьи» вагоны с печкой-буржуйкой. Мы бегали их провожать.
Первые бердычевцы, среди них и мой брат Анварбек, прошли пешим маршем от Тамбова до Сталинграда. В 1943-м брат погиб. Похоронку, правда, мы не получили. В последнем письме он писал: «Идем в наступление», и на этом все. Сейчас у меня одно желание – может, нам хотя бы Книгу Памяти дадут, в ней есть имя Анварбека.
Уже много лет я собираю все материалы о втором Бердычевском училище – это хоть какая-то память о брате. Училище позже преобразовалось в 86-ю Краснознаменную Николаевскую Гвардейскую стрелковую дивизию благодаря героизму своих выпускников.
Школа Ленина на улице Сталина
На войне был и второй мой брат Асхат. У меня сохранилось его единственное детское фото. 1933 год, татарская школа по улице Гарнизонной. Асхат служил в Закавказье и вернулся домой в 1950 году. Отец вернулся в сентябре 45-го. Конечно, я его ждал. Помню май 45-го. Соседка забежала к нам, сказала, что война кончилась. Все выбежали на улицу, целовались. Вскоре я пошел в школу. Она была имени Ленина, находилась на улице Сталина, вскоре ставшей Коммунистической.
В День Победы в Алге был снегопадМои ровесники пошли в 1-й класс в 1944 году. Государство детям фронтовиков оказывало тогда помощь: из шинельного сукна детям школьного возраста шили штанишки и пиджачки. На ноги выдавали тапочки из жесткой кожи, их только и хватало на осенние месяцы. Зимой мы часто пропускали уроки в силу того, что не было одежды и обуви. С наступлением весны, обычно с конца апреля, мы ходили в школу босиком. Хорошо помню 9 мая 1945 года. Мы жили в Алге. Утро было туманное, пасмурное. Когда мы пришли в школу, пошел обильный снег, он залепил оконные стекла. Прозвенел звонок, все зашли в класс. Никто не знал, что 9 мая войдет в историю как День Победы. К нам зашел завуч, предложил всем встать и объявил, что война кончилась, победа за нами, велел всем идти по домам. На дворе было много снега. Мы, босоногие мальчишки, вприпрыжку побежали домой. Я пошел через базар. В то время в Алге находились военные. Один пожилой солдат, водитель машины «Студебеккер» спросил, почему я босиком. Я ответил, что мне нечего обуть. Он дал мне селедку и полбуханки серого хлеба. Я, радостный, побежал домой. Таким я запомнил день окончания войны. В семейном архиве сохранилось фото, которое было сделано в 1941 году. На нём мне 4 года. Слева от меня отец, рядом – старшая сестра отца, позади меня стоит племянник отца Владимир. Ещё никто не знал, что будет война… — Константин Маглели |
Воспоминания, связанные с войной, и фото, присылайте по адресу: Есет батыра, 99. Фото возвращаются. Ведущая акции "Неизвестная война" Альмира Алишбаева.
