81-летний аксакал хранит письма из минобороны об отце и лист черемухи, присланный им с войны в 44-м.

Братская могила в Залесье. Здесь лежат 3008 советских солдат. Алтай Шалов почитал им и отцу Коран, заказал табличку с именем отца – учителя из Иргиза Кшана Шалова.

Кшан Шалов командовал штрафной ротой, в бою уничтожил 30 немецких солдат, был награждён двумя орденами, но долгое время семья о нём ничего не знала. Единственной памятью был лист черёмухи, который солдат прислал с войны. Этот листок сын солдата хранит до сих пор. Только через 70 лет он разыщет могилу отца в Польше. «Когда в музее я держал пробитую солдатскую каску, мне казалось, я встретился с отцом», – плачет Алтай Шалов.

– Отца забрали на фронт в августе 41-го, мне тогда было всего 4 года, – рассказывает Алтай Шалов. – На прощанье он купил мне пальто, оно было великоватым, и я носил его долго. Мама читала нам письма отца. Каждое заканчивалось словами: «Вернусь с победой». Но отец не вернулся. Погиб в 36 лет. Как это произошло и где, мы не знали. Только в 70-м году из минобороны нам сообщили: «Командир 102 штрафной роты капитан Шалов Кшан, 1909 года рождения, погиб в бою 13 февраля 1945 года. Похоронен: Польша, Поморская область, Швецкий район, д. Зелесье». До войны отец был учителем, руководил в Иргизе отделом образования. Говорили, что был он человеком очень крутого нрава. Как он мог попасть в штрафбат? Мы написали в минобороны снова. «У вас не должно быть никаких сомнений в отношении отца, – ответили нам. – На командные должности в штрафные подразделения назначались лучшие, волевые офицеры, а не штрафники. За боевые отличия капитан Кшан Шалов был награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени. В октябре 1944 года на берегу Нарева (Белоруссия) в траншейном бою капитан Шалов уничтожил до 30 немецких солдат, из них 3 сам лично. В том бою был ранен, но не оставил поле боя. Высотой овладел с малыми потерями личного состава».

– Всю жизнь у меня было одно желание – побывать на могиле отца, прочитать Коран, отвезти в Польшу горсть родной земли, – рассказывает Алтай Шалов. – Из трёх братьев я остался один, это было моим долгом.

Съездить в Польшу Алтаю Шалову помогли в областном маслихате, выделили деньги.

– Я побывал на Братской могиле, где лежит отец, привез оттуда горсть земли, посыпал рядом с могилами предков в Иргизском районе, установил на кладбище плиту с именем отца, дал садака. Кшан Шалов попал в 387-ую дивизию, которая формировалась в Акмолинске, был командиром взвода. Когда он ушел на фронт, одному брату было 2 года, ещё одному чуть больше месяца. Как мы в войну жили, лучше не вспоминать. Мать работала поваром в больнице. Принесёт оттуда миску похлебки, разделит на всех, этим мы и питались. Чтобы мы не голодали, она меняла вещи отца на тары. Тогда всем тяжело жилось. Когда подрос, я пошел пасти скот. Потом на отца пришла похоронка. Где он погиб, мы не знали, стали писать запросы. Уже в наши дни на сайте «Подвиг народа» прочитали: 387-я Акмолинская стрелковая дивизия, где служил отец, в 42-м в Тульской области попала в окружение. Из десятков тысяч бойцов в живых осталось всего 800. Среди них Кшан Шалов. Он значился погибшим, но выжил, был ранен трижды. В 44-м его назначили командиром 102-й штрафной роты.

– Вокруг деревни в Польше, где Братская могила советских солдат, лес, – рассказывает Алтай Шалов. – Из этого леса я тоже привез листок. Теперь храню его вместе с листком черемухи, который с войны прислал отец. Мы ездили в Польшу с дочкой и внучкой. В Варшаве нас встретил представитель посольства Казахстана, помог нанять машину. До Поморска от столицы всего 3 часа езды. Деревня с Братской могилой рядом. Там останки 3008 наших бойцов, но указаны фамилии только пятерых – тех, чьи родственники приезжали, заказали таблички. Весь список есть в тамошнем музее войны. Имя Кшана Шалова теперь тоже высечено на плите. Моя мечта сбылась – из-за возраста мне не давали разрешение на выезд, потом ждали, когда выделят деньги на проезд, но и сейчас на душе бывает неспокойно: в Европе громят могилы советских солдат, сносят памятники. Каждый раз, когда такое вижу, молю Аллаха: «Дай этим людям разума».