«Д» впервые встретился с подозреваемыми врачами по делу о смерти больной диабетом Аиды Берниязовой. Со слов участкового врача, «смертельный» укол глюкозы назначила заведующая отделением клиники. Завотделением всё отрицает. Всего по уголовному делу по факту смерти молодой девушки проходят 11 медработников.

О смерти Аиды Берниязовой «Д» писал неоднократно. Врачи вовремя не поставили молодой девушке диагноз сахарный диабет. Истощенную девушку отказывались принимать в больницу. Чтобы её госпитализировать в медцентр, поликлиника без обследования дала диагноз панкреатит. У больной оказался диабет. Без анализов ей прописали глюкозу. Уровень сахара в крови достиг отметки 30 ммоль/л при норме до 5,8. Аида впала в кому, а через 18 дней, 9 июня 2013 г., девушка умерла.

Полицейские возбудили уголовное дело. Под следствием 11 медработников. Мама девушки, Алия Берниязова, считает, что расследование затягивают.

У её представителя в суде на этот счёт другое мнение.

– Я не вижу затягивания дела. По делу проходят 11 медработников. У каждого из них есть свой адвокат, работает следователь, – говорит представитель потерпевшей стороны Баязит Жарылкасын. – В начале марта дело направили на третью экспертизу в Астану. Предыдущие экспертизы противоречат друг другу. По результатам первой экспертизы вся вина на участковом враче Жбановой. Но нас это не устраивает, в этом случае завотделением Бримбетова остается «не при делах». Хотя по показаниям Жбановой, по указанию Бримбетовой девушке вкололи глюкозу. После этого укола её состояние стало резко ухудшаться.

По словам представителя потерпевшей стороны, следователь проводил перекрестный допрос между участковым врачом и завотделением. Они переводят вину друг на друга и ничего не признают.

Считается, что Аиде сделали два укола глюкозы. Первый ввели дома 22 мая по назначению зав­отделением либо участкового врача. Второй укол сделали в ЗКГМУ 23 мая, но не нашлось свидетелей, которые могли бы подтвердить этот факт.

– Во второй экспертизе астанинские медики ответили на вопросы как-то расплывчато. Они постоянно подчеркивают то, что Аида несвоевременно обратилась к врачу. Сейчас необходимо, чтобы третья экспертиза ответила на поставленный вопрос, кто виноват, – говорит представитель потерпевшей.

На этой неделе корреспондент «Д» встретился с участковым врачом Аиды и завотделением клиники семейной медицины, что в районе бассейна «Чайка».

– Тогда я работала на двух участках, и Аида была не на моем участке, – рассказывает участковый врач Алла Жбанова. – Здесь за дверью 500 человек в очереди. Медсестры сидят отдельно от нас, и нам некому принести анализы. Разве я могу всех запомнить?

По словам участковой, когда приезжали комиссии, все объяснительные она писала под диктовку заведующей Бримбетовой.

– В апреле, когда я выписала Аиду, девушка шла на поправку. Сказала её маме, чтобы они обращались ко мне, если будут осложнения. Позже мама Аиды сама приходила на обследование, говорила, что у дочери все в порядке, а 22 мая они меня вызвали на дом. Я обследовала Аиду, её состояние было для меня непонятным. Я пошла в больницу и сообщила об этом зав­отделением. Она меня толком не выслушала, сказала назначить девушке глюкозу.

Алла Жбанова говорит, что если бы это она назначила укол глюкозы, она бы назначила его ещё дома у пациентки, но она, не определив диагноз, решила прежде всего посоветоваться с заведующей отделением.

– Теперь меня во всем винят, – продолжает участковый врач. – Аида целый месяц ходила на работу. Почему они не обратились к нам раньше? Когда она пришла на приём, жалоб на сухость и жажду не было. Сахар у неё был 3,9 ммоль/л. Если бы у неё был сахарный диабет, ей бы было хуже. В апреле я поставила ей диагноз хронический гастрит и депрессивный синдром. Тогда у неё был сильный стресс из-за личной ссоры, поэтому она начала худеть.

Завотделением клиники семейной медицины Айман Бримбетова отрицает, что она назначала укол глюкозы.

– Это не так. Как я могу назначить укол, если я не видела больную? – удивляется Айман Бримбетова. – В амбулаторной карте есть запись о состоянии больной, сделанная рукой участкового врача от 22 мая. Аиду я увидела только на следующий день, когда ей стало хуже. Мы вызвали «Скорую» и отправили на лечение. Диагноз, который мы ей дали, панкреатит, был не ложным, как ранее писали, а предварительным. Тогда было важно отправить больную в стационар, это была моя задача.

– Я вижу вину трёх человек, – говорит Баязит Жарылкасын. – Это эндокринолог, участковый врач и завотделением. Степень вины каждого – это уже другой вопрос. Врачи нарушили главное правило – препарат ввели без результатов анализов.