«В 37-м в Актюбинск сослали много репрессированных. Среди них была наша мама. В неё влюбился турецкий консул, из-за этого её отправили в Бутырку, а потом – в Казахстан», – рассказывает актюбинка, передает корреспондент «Диапазона» @gazeta_diapazon.

– Прочитала в «Диапазоне» материал А.Алишбаевой «Мой папа сносил церковь и строил на её месте театр» – рассказ 90-летнего старожила Актобе Лидии Гончаровой – и на меня нахлынули воспоминания: детство, проведенное здесь, куда сослали в 37-м нашу маму – известную московскую пианистку, голод во время войны, учеба в культпросвет­училище, который окончила и Лидия Гончарова. Мы ходили на те же танцы, что и она. Моя мама, София Рафаиловна Саккилари работала в том же драмтеатре, что и Гончарова. Город рос на наших глазах. Все было непросто. О прожитых годах не могу вспоминать без слез. Особенно тяжело было в войну. До сих пор, если вижу угольки, деревяшки, я их подбираю. Привычка с детства осталась. Супруг говорит: перестань, война давно кончилась.

1936 год. Москва. София Саккилари справа с няней и старшей дочерью Авророй. Через год её репрессируют и отправят в Иргиз.

…Наша мама родилась в Гатчине в 1908 году. У неё была очень тяжелая судьба. В семье было 4 детей, бабушка воспитывала их одна, отец их бросил. Началась гражданская война, бабушка записалась в армию, детей отвела к отцу, а тот сдал их в приют. После революции бабушка нашла своих детей, но вскоре снова ушла в армию, детей определила в детдом. У мамы была сестра-близнец. Обе девочки были очень талантливыми. В детском доме они научились играть на пианино. Мама рассказывала, что к ним в детдом приезжал Ленин. Привозил машину шоколада. Дети играли «Интернационал». В дет­доме мама с сестрой были до 15 лет. Потом вернулась бабушка. Обе сестры поступили в Скрябинское музыкальное училище, стали музыкантами. Мама участвовала в правительственных концертах, видела Ленина, Сталина. Она выступала у Зиновия Дунаевского, работала в Большом театре, играла в Измайловском парке в Москве. У нас сохранились программки концертов, там есть имя мамы. Она мало рассказывала нам о своей жизни. Многое мы узнали, подняв материалы о её реабилитации уже после её смерти.

1955 год. Актюбинск. Учащиеся культпросветучилища. Мария, дочь пианистки из Москвы тоже станет музыкантом.

После училища мама вышла замуж, у неё была дочь, но с мужем они жить не смогли.

На одном из правительственных концертов в маму влюбился турецкий консул. Она не знала его должности. Мужчина дал ей свой телефон, они договорились созвониться. Было это в 37-м году. Оркестр, где играла мама, собирался ехать с выступлениями в Париж. Было много репетиций, но однажды она, выкроив время, позвонила своему новому знакомому. А ей ответили: консул занят. Мама была в шоке, решила больше с ним не общаться и рассказала обо всём бабушке. Та испугалась: маму могли обвинить в шпионаже, и посоветовала самой все рассказать органам. Маму там выслушали, а когда она вернулась домой, за ней приехали и забрали. Полтора месяца она просидела в Бутырке. Рассказывала: там такие люди сидели, которых даже называть нельзя, среди них был Туполев. Маму осудили за связь с турецким консулом и сослали в Казахстан.

1924 год. Москва. София Саккилари с сестрой Верой – учащиеся музыкального училища им. Скрябина.

Она попала в Иргиз. Везли их в товарняке, в котором возили лошадей, поили водой с навозом.

В те годы в Актюбинскую область сослали много репрессированных. Среди них были врачи, учителя, люди искусства. Они внесли большой вклад в развитие образования, медицины и культуры. Многие после реабилитации уехали, а наша семья осталась. Мама не захотела ехать в Москву, хотя там осталась старшая дочь, которую воспитывала свекровь.

Когда в Иргизе узнали, что мама пианистка, ей откуда-то привезли пианино. Там был театр, мама работала концертмейстером и пианисткой. Она рассказывала, что за 20 дней выучила казахский.

Отец наш тоже был ссыльным. Работал водителем в Наркоме обороны, возил Тухачевского, его арестовали вместе с ним. Здесь родители наши сошлись. В 1939 году родилась я, через 3 года – младший брат.

Иргизский театр ставил разные спектакли. Там нам жилось хорошо. В озерах водилась рыба, это нам не давало голодать. В 43-м вместе с театром мы переехали в Актюбинск, здесь выжить было намного сложнее. Шла война, все голодали.

Нас поселили на улице Ленина в 2-этажном деревянном домике. Мама работала в театре концертмейстером и пианистом в казахской труппе. Какие они ставили спектакли! Мне запомнился «Кыз Жибек».

1937 год. Артисты народного театра в спектакле «Козы Корпеш – Баян Сулу».

В театре по 7 месяцев не давали зарплату. Мама продала всю свою одежду. Но люди каждый день ходили на работу. В театре ставили спектакли русская и казахские труппы, народу всегда было полно.

Условия проживания у нас были жуткими. Зимой стены дома покрывались инеем, на полу был лёд. Питались мы картофельными очистками. Мама где-то брала мучную пыль. Отец наш к тому времени ушел. У него была жена. Когда от неё пришло письмо, мама собрала его вещи и попрощалась.

1941 год. Иргиз. Маленькая Мария на руках у мамы.

Со временем наша семья переселилась в дом специалистов, который построили напротив драмтеатра. Там были квартиры с общей кухней. Среди соседей было много репрессированных.

В 50-м году в Актюбинске открыли культпросвет­училище, мама стала преподавать там, проработала до самой пенсии. Училище изначально занимало часть драмтеатра.

Друзья у мамы были в основном казахи, мне нравилось ходить к ним на чай.

В 8 лет я пошла в школу. Учителя у нас были очень хорошие. Запомнилась Вера Акимовна Кабанова, тоже репрессированная, муж её преподавал физику, потом они уехали в Пригородный. Помню ещё Веру Петровну Серову.

Каким тогда был Актюбинск? Было всего несколько улиц, Курмыш, Татарская слободка и Оторвановка. Напротив старого «Дет­ского мира» находился деревянный детский сад. Мама и там работала. Площадь Ленина была на месте горакимата. Недалеко находился рентгензавод. Все демонстрации проходили на этой улице.

1914 год. София Саккилари (вторая справа) с мамой и тремя сестрами. Бабушка уйдет на гражданскую войну, дети попадут в приют.

Иногда прохожу по старым улицам, там уже что-то снесли, строят новые здания.

После 7-летки я поступила в культпросвет. Играла на пианино, баяне, работала в детсадах музработником.

А наша мама добилась реабилитации, нашла свою старшую дочь, но в Москву решила не возвращаться. Актюбинск стал для неё роднее. »