Как вспоминает их автор, усть-каменогорский режиссёр-оператор Анатолий Лаптев, киногруппа отсняла море материала о таежном уголке: восходы, закаты, хвойное царство, разнотравье, птиц, коней, рыбаков, села… За некоторыми кадрами приходилось буквально охотиться. Несколько дней, например, выискивали ночного бурундучка, который больше нигде не водится. Гонялись за ним с фонариком. Когда его посадили на ладонь, он, как гномик, замигал глазами-бусинами. Потом стал умываться малюсенькими лапками – словно специально позировал на камеру.

– Материала набралось не просто много, а супермного, – делится воспоминаниями кинематографист. – Мне посоветовали испечь из этой киномассы сразу два «пирога». Пошли нескончаемые смены чернового монтажа, бессонные ночи в просмотрах, до мельтешения в глазах. Когда картины стали вырисовываться, я убедил начальство довести их в московской киностудии. Там один из специалистов и сказал: «Вот если бы озвучил Смоктуновский с его магическим голосом!»

Смоктуновский был тогда на пике востребованности. Он много снимался, был по полной загружен в театре, записывался на радио. Как сейчас отмечает Анатолий Павлович, только молодость, наивность и самонадеянность дарили ему уверенность, что мэтр не откажет, выделит время для восточноказахстанских фильмов.

– Иннокентий Михайлович обладал редкой способностью сопереживать, – рассказывает Анатолий Лаптев. – Сейчас это называют эмпатией. Он сам прошел через неприкаянность. После войны мыкался по Москве в поисках работы, без жилья, денег. Мало кто знает, что он фронтовик. Участвовал в Курской битве, форсировал Днепр, был в плену, бежал, воевал вместе с партизанами, снова вернулся в ряды регулярной армии. Он, наверное, единственный среди известных артистов, кто дважды награжден медалью «За отвагу». Правда, о войне он никогда не рассказывал, не любил её вспоминать. Все свои душевные ресурсы тратил на творчество.

Режиссёр до сих пор поражается, как мэтр откликнулся на его звонок. В работе Смоктуновский был перфекционистом. В студии звукозаписи было так: актёр озвучит эпизод, выйдет из кабины, глянет на Лаптева – и снова к микрофону. У Анатолия Павловича все эмоции на лице были написаны. Именитый актёр не жалел ни сил, ни времени, делал по пять-шесть дублей, причём интонационно разных. По словам Анатолия Павловича, голосом он владел, как виртуоз музыкальным инструментом. В одном варианте озвучки у него были бархатные интонации, в другом – мистические, в третьем – светлые, торжественные…

– Он, как никто, умел менять настроение, эмоции, – отметил режиссёр. – Из маленького эпизода творил Вселенную.

Все должны есть

По словам Анатолия Лаптева, именитый актёр во многом стал, по сути, его соавтором. Давал советы по видеоряду, монтажу. Работал с текстом. Если что-то не укладывалось в кадр, сам мог переписать слова.

Ещё один счастливый опыт сотрудничества с великим Смоктуновским случился в середине 1970-х, когда Лаптев задумал авторский игровой фильм под названием «Когда уходят снега». Провернул тяжелейшую работу – подобрал актёров из числа непрофессионалов, отрепетировал сцены, реплики. Самым тяжелым оказалось составление диалогов. Главные герои – дед и внук. История разворачивается на пасеке на том же Маркаколе. Лето, каникулы, городской ребёнок гостит у аташки. По сценарию утром старик берётся подкормить пчелок после долгой зимы. Начитанный мальчик бросает: «Кто не работает, тот не ест!»

– Я, естественно, прописал для деда ответную реплику что-то вроде «Да-да, не поработаешь – не поешь», – рассказал кинематографист. – Но артист вместо этого произнес совсем другое: «Точно, все должны есть». Таким эпизод и вошел в фильм – добрым, человечным.

При всей своей сверхзагруженности Смоктуновский всегда находил время для молодого режиссёра из Казахстанского Алтая. Как-то в интервью тележурналисту Дмитрию Лунькову он подчеркнул лучшие, на его взгляд, человеческие качества: трудолюбие, созидательность, любовь к родному краю, природе, людям, интерес к характерам. По этой же причине он любил поэзию Сергея Есенина. Как он читал знаменитую «Шаганэ»: «Я готов рассказать тебе, поле, про волнистую рожь при луне»!

«Я истинно получаю радость от того, что, во-первых, это правда, – отзывался артист о работе над маркакольскими лентами. – И если нахожу эквивалент своего возбуждения души, ударов своего сердца, своего мироощущения, мировоззрения с тем, что я читаю, что вижу на экране, – какое-то слияние происходит! И думаешь, как я долго не бывал в этом лесу, не сидел на берегу реки, не жег костер».

По словам Анатолия Лаптева, Восточный Казахстан с его уникальными, неповторимыми местами стал своего рода открытием для Иннокентия Михайловича. Возможно, алтайские пейзажи напомнили артисту о сибирском детстве в Томской губернии. Однажды мэтр предложил кинематографисту проект, в котором один из ландшафтов области будет запечатлен во все времена года. Они даже обговорили, как установить в одной точке камеру, как поймать бег времени.

– Ему импонировала в искусстве и литературе тема взаимоотношений природы и человека, – делится воспоминаниями устькаменогорец. – Верховой ветер, качающиеся ветви березы, божья коровка с капелькой росы… Он любил такие кадры.

Как-то в своём дневнике Иннокентий Михайлович записал: «Почему человек так любит смотреть на проплывающий за окном пейзаж? Перед тобой все те же пробегающие столбы, все та же медленно движущаяся панорама. Все уже знакомое. А ты, как завороженный, на все это таращишь глаза, и нет сил оторваться, да и отрываться-то не хочется».

В последний раз Анатолий Лаптев встретился с именитым артистом в конце декабря 1993 года. Они сидели в небольшой кухоньке в новой квартире Смоктуновского на Тверской-Ямской. По ТВ как раз показывали нашумевшую постановку МХАТа «Иванов», где у Иннокентия Михайловича была ведущая роль. Актёру немного нездоровилось, и на этикетке «Ореховой», которую гость купил по дороге, он написал: «Хороша для диабетиков. О-о-о. С надеждой на работу совместную по Вашему сценарию. И. Смоктуновский».

Режиссёр оставил замечательному артисту сценарий своего нового игрового фильма. Но, как грустно заключил Анатолий Павлович, мечта не сбылась. Летом 1994 года Смоктуновского не стало.

– Иннокентий Михайлович никогда не принимал участия в околополитической «движухе», – заметил кинематографист. – Он был далек от конъюнктурности. Награды, звания он получал и без того. Лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда, народный артист. И знаете, когда он работал над фильмами о Маркаколе, он чувствовал себя счастливым. Он вложил в мои фильмы частичку своей большой души.